Оправдание людоедов: человек -- это скотина.

С Лец



Главное отличие "людоедов" от "гуманистов" В.Шекспир в последних строках сонета 121 выразил следующим образом:

By there rank thoughts, my deeds must not be shown
Unless this general evil they maintain --
All men are bad, and in their badness reign.

Коротко эти строки можно перевести так:

По ним ("людоедам"), мои дела должны быть скрыты,
Ведь лишь твердя: "Все люди плохи",
Продляют царства над людьми они эпохи.

Но, наверное, обязательно надо обратить внимание, что речь здесь идет именно об общем ("general") представлении, что есть человек.
О том же, что В.Шекспир считал своим главным делом и "великим долгом", более чем откровенно сказано им в сонете 26. Может быть, когда-нибудь, этот и другие сонеты Шекспира получат адекватные смысловые и поэтические переводы. Пока же приходится ограничиться только рифмованным переводом этого сонета двух первых строф.

С достоинством твоим, моя любовь,
Мой долг по-рабски крепко связан;
Его свидетельство я посылаю вновь:
Не ум, а долг свой показать обязан.

Долг так велик, что бедный ум
Не может описать его значенье:
Хочу вложить в основу твоих дум
Твое же о себе благое самомненье.

Таким образом, главное отличие "людоедов" от "гуманистов" заключается в ясном понимании первыми значения осознания каждым человеком, что истинно в общем есть человек. Ведь "людоеды" не могли бы обманывать людей, если бы люди не были бы ранее обмануты, или не обманулись бы сами именно в этом общем представлении. И эксплуатируют "людоеды" людей, эксплуатируя именно неистинность этих их (или не их -- "слизанных" или внушенных) представлений. "Кто допускает мысль, что сам он -- червяк, не должен жаловаться, когда на него наступают (Э.Хаббард)". И властвуют "людоеды", именно разделяя людей в этих их представлениях, потому что действительно, истинно объединиться люди могут только на основе истинного такого представления. Подробнее о понимании Шекспиром последнего обстоятельства говорится в опубликованной в Интернете статье "Зеркало Шекспира".
При этом в отличие от "гуманистов", "людоеды" отчетливо осознают, что верность, истинность общего представления о человеке определяется возможностью по прямому и кратчайшему пути идти от этого общего представления к частным, выходящим на практику людей выводам.
И обладая таким пониманием, они обладают полностью отсутствующим у "гуманистов" качеством -- своевременностью. Они способны своевременно, значительно раньше "гуманистов" разглядеть представляющее для них опасность понимание, что истинно в общем есть человек, а потому своевременно принять меры для пресечения распространения этого понимания.
Поэтому уже здесь необходимо указать на понимание В.Шекспиром, что каждый без исключения человек, в том числе "людоед" (в общем) суть материализованная вечная истина взаимосвязанного сосуществования элементов прошлого, настоящего и будущего в каждом миге бытия. При этом такое понимание вовсе не исключает того, что будущее у каждого человека будет разное, а у "людоедов" и "гуманистов" его, в общем, -- нет.
Самое же опасное в этом, сформулированном Шекспиром понимании заключается в том, что частные, выходящие на практику людей выводы из этого понимания помогают видеть, кто есть кто на этой самой практике.

Есть в жизни всех людей порядок некий,
Что прошлых дней природу раскрывает.
Поняв его, предвидеть может каждый,
С ближайшей целью, грядущий ход
Событий, что еще не родились,
Но в недрах настоящего таятся,
Как семена, зародыши вещей.
Их высидит и вырастит их время.
И непреложность этого закона
Могла догадку Ричарду внушить,
Что, изменив ему, Нортумберленд
Не остановится, и злое семя
Цветок измены худшей породит.

("Генрих IV". Ч. 2. III, 1, подправленный автором перевод Е.Бируковой)

То есть, независимо от его воли или понимания, каждый человек, прямо или "от противного", своей жизнью доказывает верность всех взаимосвязанных, вытекающих на практику ("с ближайшей целью") людей выводов из воплощенной в каждом человеке истины. И делать эти выводы может и должен каждый (в оригинале -- "a man") здравомыслящий человек. Нужны только желание и тренировка.
Но, безусловно, первое, что здесь нужно, -- это желание быть человеком. "Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь разгадывать ее всю жизнь, не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком (Ф.М.Достоевский)". То есть, каждый человек, который не говорит прямо, ясно и точно о значении сформулированной Ф.М.Достоевским задачи, как бы он не распинался о своем гуманизме на словах, на деле совсем не далеко ушел от "людоедов". И "людоеды", в отличие от "гуманистов", знают цену пустословию, а потому не могут на деле подобных "гуманистов" не презирать. Но по этой же причине они не могут подобного пустословия не поощрять, а потому на деле существует некий симбиоз "людоедов" и "гуманистов", выполняющих одну и ту же задачу -- не дать людям увидеть верное решение "тайны человека".
Но ведущая роль в этом симбиозе принадлежит все-таки "людоедам". В отличие от "гуманистов", только они на деле знают и учитывают, что все здоровые люди вовсе не глупы (Русская пословица права: "Всяк умен: кто сперва, кто после".), и способны усваивать истинные общие понятия и делать из них выводы. А потому первыми видят угрожающую для них опасность.
Люди же не знают только, что они и так думают и действуют, именно исходя из своих общих представлений о том, что есть человек, какими бы словами эти их представления не выражались, -- скотина, червяк, дерьмо, раб божий и так далее и тому подобное. "Превозносить и поносить себя -- одинаково нелепо (Катон)". "Крайняя гордость или крайнее унижение есть крайнее незнание самого себя (Спиноза)". И еще не знают, что закон здесь один: "Добром не кончишь, если начал худо (В.Шекспир)".
Впрочем, последнее не способны понять как раз только именно сами "людоеды" и "гуманисты".