Только представьте: два миллиарда лет назад гигантские территории современной Карелии омывало своими шумящими волнами древнее море, назовем его море Илматар, и крохотные сине-зеленые водоросли наполняли его.
Вода корежила реликтовые горы, сминала и разминала их в гравий и песок, которые настилаясь на морском дне, сплавлялись с илом и каменели морской солью. И все это падало на гранитные и гнейсовые ложа скал...
Кровь Земли, Море, было очень солёным.. Известняки и доломиты, инкрустированные скелетами и раковинами вымерших древних тварей, опоясывали его.
Межледниковое море отражало юные звезды, светившие ярче и холоднее.
Но на Земле это было Время тепла.
На теплой земле побережий вырастали шумящие широколиственные и густые смолистые таёжные леса.
Впрочем, кто знает... в эру Мезозоя мы могли бы попасть в лес древовидных хвощей, или плаунов, или папоротников. Нас могла обогнать рептилия, пронесшаяся в воздухе, она могла глянуть на нас из воды, подстеречь и скрыться, не принимая боя, на суше.


... Когда растаял ледник, огромное и дышащее холодом Приледниковое озеро распростерлось на древних отлогах низинных пород.
Не было ни Чертого Стула, ни волшебных Кижских шхер... только снеговое дыхание, ветры и неизвестная, мрачная жизнь глубин.
Но вода уходила, открывая известное нам.
И вот около 12000 лет назад произошли новые перемены...
Песок и глина, перемежая друг друга, легли в озеро, как пестрая крышка подводного Сампо.
Тяжелый ледник оставил еще один след.
Он прогнул, согнул в дугу кору земли, и ожили глубинные великаны: по Карелии прошла волна землетрясений − 7 тысяч лет назад, 4,5 и 3 тысячи лет назад, 8­ и более баллов по 12­- бальной шкале.
Карелия стала огромной каменоломней, и в громадах этих каменоломен возникали отвесные уступы, обваливались скалы, как будто гигансткие тролли рвали в куски острые глыбы, зазмеились узкие и глубокие швы земли.
В глубоких озёрах отражалась луна... на осыпях морозных камней недолгими днями северной зимы горело солнце.
Морская глина, смешенная с древними раковинами и истлевшими растениями, серо-зеленых и черных цветов, эпохи 50000 межледниковья, слоем толщиной в 6 метров, залегла по берегу Неглинки, там, где она впадает в Онего, спряталась под песчаные пляжи и плесы некогда полноводной, "каньонной" реки, чьи подземные води бесшумно текли по пойменной терассе.
И вот однажды из этой земли пробился ключ.
Тоненький, звонкоголосый ключ новой жизни.
И люди назвали эту землю Ключевой, родниковой землей.

Родник нашел тропинку, и влага подземных вод выбилась на земную поверхность, на суше или под водой. Под водой - это как если плывешь в теплой сонной воде, и вдруг кожей чуешь ледяной холод у дна. Тогда говорят: это подводный родник студит ноги.
Из пересечений водоносных горизонтов, взрезанных речными долинами, из трещин тектонических разломов, на стыках изверженных и осадочных пород, были вызваны на поверхность духи подводных вод.

Кто знает, когда забился недалеко от сказочного елового леса на горке, где сейчас Екатерининская церковь, недалеко от впадения Неглинки в Онего первый ключ...
Холодная ключевая вода древних как мир пластов земли пробила дорогу к солнечному свету.
Но в конце 18 века появилось первое упоминание о сернистом роднике, в воде которого чернели через сутки серебро и медь, белая (дубленая, очевидно?), "скотинная" кожа становилась желтоватой, минерализированая вода которого считалась лечебной, - упоминают о ее слабительном действии.
Этот родник имел запах аммиака и сероводорода, "серной" и "пороховой" запах, впрочем, быстро улетучивающийся на воздухе.
Пили ли воду из него древние саамы, уходящие к Северу, и оставившие память о себе лишь в названиях - Пудож, Сулаж, Вилла?
Может, только зачарованные звери, белые снежные волки, волки, да-да, которые еще в 19 веке застревали в заборных кольях Петровского завода, смотрели, как пробивается вода из-под снега, вода Края земли, где "ледяные лебеди летят над ледяными водопадами"?..
Суровый ли карел, преследуя лося, на миг бросал взгляд на него?
Или викинг, чей клад был закопан здесь, на Неглинке, и найден девятьсот лет спустя, постоял, опершись на меч, и сверкнув доспехом, пошел своей дорогой?
А может и правда был он, Онежский замок, Онежская крепость, ровесница Ладоги, с градским валом и рвом? И также же, как века спустя, зажав нос, пробегали мимо сернистого родника к реке играющие дети?
И не из этого ли родника на набережной Онего так любила умываться - для пущей красоты - жена Петра Петрого, под стать царю-плотнику царица-прачка Екатерина?
Ирина Андреевна Федосова описывает, что солдат в петрозаводских казармах поили водой со "ржавушкой."
В конце 18 века купец, предприниматель Драницын поставил на Неглинке пильную мельницу. Возможно, родник попал в зону затопления. Но еще в 20 веке люди, переходящие неглинский мостик, чуяли запах серы.

В 1969 году недалеко от предполагаемого места расположения родника была прорыта скважина, которой горожане пользуются до сих пор, - несмотря на загрязненность территории вокруг, ведь рядом расположен больничный комплекс, идет современная застройка, эта вода считается самой чистой в городе.
Водоносные горизонты отдают воду, которая, хоть и кажется пресноватой, содержит в 10-12 раз больше минеральных солей, чем вода Онего.
Такова история самого знаменитого родника нашего города.