Сразу же хочу извиниться перед читателями, за столь не совсем благозвучное и странноватое название моей статьи. Дело в том, что это слова из известной и всеми любимой песни. А, как известно, слова из песни не выкинешь. И не выбросишь. Да и зачем? Если они красивы, а сама песня - хороша.
Но в поэтическом творчестве, и в данном случае, в песенном, бывают такие отдельные слова, которые, в силу определенных причин, просто необходимо заменить. На пользу дела. Но давайте, все по порядку…
В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, на советские экраны вышел, ставший впоследствии очень известным, кинофильм режиссёра Эдмонда Кеосаяна «Новые приключения неуловимых». И в нем, среди прочих других, прозвучала песня «Русское поле», в исполнении Владимира Ивашова. Автор стихов - Инна Гофф, музыки - Ян Френкель.
Считается, что необычайная популярность фильма в немалой степени способствовала популяризации этой песни. Именно о ней, позже, Расул Гамзатов отзовется так: «Это лучшая песня о родине. Я бы предложил сделать её Государственным гимном России».
Надо ли говорить, о том, что я, как и многие мои сверстники, любил смотреть кино про «неуловимых». И мне нравилось в нем все! И, конечно же, песни. А «Русское поле», впоследствии, не сходило с голубых экранов телевизоров. Звучало на многих концертах и в разном исполнении.
Мне кажется, я и сейчас еще это помню. Потому что, в детском возрасте, а мне тогда было лет десять, я никак не мог понять одно слово в песне. В этой строке:

Здесь Отчизна моя, и скажу, не тая…

Я много раз специально прислушивался именно к последнему словосочетанию: «…и скажу, не тая…». Но всегда все исполнители пели его одинаково:

Здесь Отчизна моя, искажунетая…

И мне было очень интересно: что это за Отчизна такая – «искажунетая»? Почему её так называют? За что?
Тогда я не понимал этого слова. А сейчас посмотришь на нашу жизнь – «искажунетую», и подумаешь, а ведь как невольно, но очень верно, её назвала Инна Гофф.
Когда читаешь стихотворение, да еще «с выражением», как любили говорить учителя в школе, в наше время, то все получается очень красиво:

Не сравнятся с тобой/ ни леса,/ ни моря./
Ты со мной,/моё поле,/ студит ветер висок./
Здесь Отчизна моя,/ и скажу,/ не тая:/
— Здравствуй,/русское поле,/
я твой тонкий/ колосок./

И третья строка, в общем, звучит, как и подобает. Но все же, если бы Инна Гофф, в слух, несколько раз проговорила бы: «и скажу, не тая», она бы, наверное, почувствовала не очень благозвучное произношение фразы, за счет последнего деепричастия. Что за необходимость была его применять? Точной рифмой оно не подкреплено. Лишь приблизительной, фонетической: «не тая – моря». Да и смысл, можно было бы передать как-то иначе, не рискуя исказить все четверостишие. И, главное, Отчизна не была бы какой-то «искажунетой».
Но в песнях, даже в советские времена, когда для их написания использовались настоящие стихи, а не слова, как сейчас принято говорить, все равно проскакивали, по вине самих поэтов, так называемые «ляпы».
В известном и всеми любимом хите Юрия Антонова «Поверь в мечту», есть такие строки, автор которых – Игорь Кохановский.
Усталость иногда сожмет у сердца грудь.
Настигнет нас беда, чтоб осложнить нам путь.
Пройдем любви закат и встретим с ней рассвет.
Поймем, пути назад у жизни просто нет.
И это всем понятно, кроме меня. Посмотрите на первую строку. «Усталость сожмет у сердца грудь». Я стал размышлять: У «сердца» - «груди» - нет! Значит Кохановский писал о другом. О чем? Грудь У (около), сердца не находится. Это сердце – находится в груди. И, следовательно, усталость может сжать грудь в ОБЛАСТИ сердца, около сердца, а не У. (Вот для чего такая анатомия в простой песне?). Остается только всем пожелать, чтобы ни у кого и никогда «усталость не сжимала бы у сердца грудь».
И никто бы никогда «не проходил любви закат». О чем говорится в третьей строке. Ведь, что такое «закат»? Заход солнца за линию горизонта. В широком понимании – завершение дня. За которым, последует, естественно, совершенно новый, другой день.
Так вот, если мы «пройдем любви ЗАКАТ», за которым следует ночь, то есть пустота в философском смысле этого слова, то значит, встретим – конец! И чему? Любви! Так ведь получается? А тогда рассвет, начало дня и новой жизни, встречать то будем с кем, «с ней»? С любовью, которой уже пришел закат. И который, то есть закат, мы уже - прошли!
Дебри какие-то, да и только, скажете вы! Ан, нет! Это всего лишь – «цветочки». А «ягодки» - будут впереди, в третьей песни. Одну фразу, из которой, я не рискнул включить в заглавие этого моего опуса. Дабы не вызвать гнев у моих читателей. Хотя, опять же, почему? Ведь слов из песни не выкинешь, к тому же если она всего-то про «Первый снег».
Именно так называется, любимый многими хит Ромы Жукова, популярного исполнителя конца 80-х годов. Автор музыки и текста, естественно, он сам. Песня у него - ну, просто замечательная. И в ней говорится о том, что

Первый снег - в моём городе вновь первый снег!
Первый снег - так нежданно и будто во сне!
Вот и всё, снег сильнее дождя.
Вот и всё, и снежинки летят
В руки мне... В руки мне.

Вот такой, казалось бы, незамысловатый текст, в котором меня всегда смущает одна фраза: «…так нежданно и будто во сне!» Когда я слушаю это место, то думаю, какое же смелое и весьма спорное утверждение! Почему именно во сне? И какое это имеет отношение к первому снегу?
Если бы Рома Жуков внимательно прислушался, к тому, о чем он поет, то он бы, наверное, заменил в тексте всего ОДНО слово, «будто» на «словно». И получилось бы очень красиво и поэтично:

«…так нежданно и СЛОВНО во сне…

А после его: «и будто во сне…», так и хочется сказать: «Проснись, Рома, уже утро…»
Иногда я слышу пожелания: «Пусть у вас в жизни все будет красиво, как в песне». А теперь, невольно задумаешься. Это, смотря еще, в ортьлолдо песне!
2012