Я начал писать этот материал, вернувшись из "Останкино" после ночного монтажа передачи "Поэты не рождаются случайно..." Всю ночь Игорь снова был с нами - жилистый, белозубый, пульсирующий, как мощный сгусток энергии, в своих уже теперь канонизированных песнях... Искали на финал стоп-кадры, перемотали сотни метров "ВАТЕКАМа" - вдова Игоря Таня Талькова, директор музея Игоря Талькова - Ира Петрищева, видеоинженер Володя . Даже он, видавший виды, перемонтировавший за свою жизнь не одну тысячу передач, не смог сдержать волнения и курил одну сигарету за другой, прямо под карающими противопожарными табличками...Вот он, Игорь - теплый и живой, в метре от нас, говорящий, поющий... Но на мониторе, только благодаря телевидению. А что же в реальности? В этом году – почти "юбилей". Четырнадцать лет с того рокового дня, когда в петербургском зале "Юбилейный", на глазах у множества людей... Сейчас, сидя за компьютером, истязая свою память, пытаюсь воспроизвести то, о чем говорили, что делали, из-за чего спорили и даже ссорились более 20 лет назад, когда работали вместе от "солнечной" Магаданской филармонии в коллективе некогда известной ленинградской певицы. Ее имя сейчас и вспоминают чаще всего, в связи с тем обстоятельством, что Тальков был музыкальным руководителем группы «Лето», аккомпанировавшей ей. Игорь вкалывал, как проклятый. Даже не подозревая, что за это платят, делал аранжировки песен, исполняемых советской "золушкой". Кому сейчас расскажи - не поверят: Тальков и - "пока-пока по камушкам..." Но ведь было. Что было, то было. В то "дозвездное", несладкое для него время. Невозможность реализовать себя и вместо этого - "пахота" на жену всемогущего отпрыска микояновского клана, бесконечные унижения и интриги, периодически повторяющиеся "загоняния под лавку". Потому что, добившись иногда права в сольном концерте гастролерши самому спеть свои песни под фортепьяно, буквально, устраивал "государственный переворот". Хозяйке сложно было вернуться на сцену после Игоря. А уж вернуть себе зрителя... После этого -очередное ЦУ грозного мужа и «великого» продюсера «всех времен и народов» - и снова ночь в гостиничном номере, в какой-нибудь очередной "Советской", с переполненной пепельницей и стаканом водки со слезой пополам... И извечный вопрос - за что? А за то! Чтоб не высовывался! За то, что торчал, как гвоздь, который, как известно - полагается забить... Вот и «забили» в конце концов. Сделали это прилюдно. А в чьей руке был молоток, т.е. револьвер - и питерские, и московские доблестные органы до сих пор узнать не могут. Или - очень похоже на то - не хотят... Недолгий бойкот поп-тусовкой злосчастной Азизы, фарс-процесс над Малаховым "за незаконное ношение", вельможные заявления "о взятии дела под личный контроль", заявление тогдашнего генпрокурора Ильюшенко о раскрытии убийства, смехотворное заявление о невозможности изъять из Израиля одного из главных подозреваемых Шляфмана - вот, пожалуй, и все этапы «большого» пути… Ни уму, ни логике не поддается, услышанное еще на той малогабаритной кухоньке в малометражной квартире на Каширке, где жил Тальков и откуда он отправился в последний путь. Им стала дорога на гастроли в С-Петербург. Таня Талькова, примчавшаяся туда после страшного известия, металась по чужому городу в полубессознательном состоянии, собирая какие-то допуски-пропуски, чтобы ее пустили к телу Игоря. Не пустили. Результатов вскрытия не показали. Сама стучалась в кабинеты прокуратуры. Никто не принял, разговаривать не стали. С ней вместе пыталась дать свои показания одна из непосредственных свидетелей - находившаяся в гримерке - костюмер Игоря Маша Беркова. Именно она, медик по образованию, разрезала на груди Талькова окровавленную майку, пыталась оказать первую помощь... И до сих пор никак не может понять, почему, при "слепом" ранении в грудь и внутренней гематоме, так много было крови под спиной упавшего навзничь Игоря? Кровь в таком количестве могла вытечь только из пулевого отверстия в спине. Вся страна плакала навзрыд, печатались сотни посвящений Игорю в разных закамских и прибайкальских издательствах, раздавали интервью многочисленные дети л-та Шмидта - "друзья детства и юности", "одноклассники", "дальние родственники" и "товарищи по искусству". А на элементарный вопрос - был ли выстрел в спину? - те, кому это положено по службе, до сих пор ответить не могут. С трудом верится. Но это так. Заранее прошу прощения за крамольную мысль - но случись что-либо подобное с теми, чьими портретами сейчас полны первые страницы всех без исключения газет и журналов - даже на Новодевичье или Красную площадь "тропа народная" вряд ли бы образовалась… К Талькову - ежедневно приходят сотни. Стены соседнего с могилой колумбария стали своеобразной народной книгой. В ней, как когда-то на рейхстаге, представлена вся наша огромная страна от Магадана до Брянска. А вот спроси у того же префекта округа, где жил Игорь Тальков и продолжают жить Татьяна Талькова и младший Игорь Тальков, как они там? Уверен - он не знает. И никому нет дела до того, что в этой квартире надо хранить архив Талькова, которой необходим не только семье. Этот архив - фотографии, ноты, документы, вещи Игоря - часть нашего национального достояния, и все это дорого для россиян, наверное, не меньше, чем полотна Третьяковки или рукописи Госбиблиотеки… Это понимают люди в Забайкалье и Калининграде, Челябинске и Анапе, специально приезжающие в Москву «к Талькову», но не понимают чиновники по месту жительства...

Творчество Талькова после его гибели и естественного - «рейтингового» ажиотажа вокруг этого, практически, исчезло с телеканалов. Там сейчас царствуют «сердючки», «лели-люли-муси-пуси», «фабриканты» и «петросяно-степаненковско-дубовицкий» дебилизм… Молодые «прогрессивные» руководители, сменившие в главных креслах одиозных старорежимных чиновников, уверены, что нам всем гораздо важнее видеть и слышать именно это, вкупе с познаниями о невообразимых свойствах гигиенических прокладок и неповторимом сверхустойчивом вкусе того, что выравнивает кислотно-щелочной баланс во рту. А баланс в обществе? Неужели оно на самом деле – некогда так названное – общественное наше телевидение, призванное служить российскому обществу и пробуждать в нем что-то своей лирой? Ей-богу - какая-то ирреальность… Две, параллельно существующие в одном пространстве и времени страны... И какую из них считать - Отечеством?!
К кресту-надгробию Талькова идут все - от бомжей и кладбищенских нищих до «новых русских». Но как ни странно – все реже там можно увидеть кого-либо из артистической братии. Постояв со скорбными лицами в день похорон во Дворце молодежи, и высказав весь запас проникновенных слов в телекамеры, про две даты - 6 октября и 4 ноября - день рожде-ния и день смерти Талькова дружно забыли почти все бившие себя в грудь "друзья-товариши по искусству". Все реже и реже они звонят Тальковым. Чтобы поинтересоваться, ставши за эти годы «мэтрами» - как они там живут? Как идут дела у Талькова-младшего - и исполни-тельской манерой и неповторимым тембром, до боли напоминающего отца. Может быть – помощь нужна? Ведь – клялись, обещали когда-то журналистам… Ну, а чтоб - домой, или на кладбище заехать, сделав лишний вираж в шоу-гонке? Того и гляди - обойдут. Займут твою кровную ступеньку в хит-параде... А у молодежи – уже свои, новые кумиры, денно и нощно через телеящики пичкающие ее дешевой попсовой клип-галантереей. О Родине петь ныне – «не форматно»…
Листьев и Мень были убиты без свидетелей. Только они, возможно, видели своих убийц и унесли эту тайну с собой. Тут вычисляй да вычисляй, отрабатывай связи, мотивы, гипотезы... Но в "Юбилейном" - была куча народу, находившиеся рядом «омоновцы» (которых, правда, после выстрелов - как ветром сдуло!), все видели все и... Но дело давно приостановлено… И находится - под надежным президентским контролем, еще со времен первого «гаранта», отдыхающего после всех своих «свершений» на Рублевке. Но разобраться –ни у кого руки не доходят. То выборы, то монетизация, то бесконечная - Чечня...
Вот и все, что имеют на сегодняшний день вдова Талькова - Татьяна, сын Игорь, мать Ольга Юльевна, брат Владимир и с ними - вся безутешная Россия. Та самая, за которую так бился в своей знаменитой песне Игорь Тальков. Та самая, что так, походя - предала одного из лучших своих сыновей. Воистину - мать, сошедшая с ума!