БОРИС ГУНЬКО: КРАСНОЕ ЗНАМЯ ПОЭЗИИ
(2006)



Стихи, что погибли,
Вы простите меня.
Путь я правильный выбрал:
В схватках каждого дня

Я сначала был стойким
Дерзновенным бойцом,
А потом уже только
Вдохновенным певцом.

Позиция Бориса Гунько исходит из традиции революционной поэзии конца 19 – начала 20 века, в которой акцент в первую очередь делался на гражданскую позицию самого поэта, автора – как носителя авангардной революционной идеи. Отсюда и возникает ироническое снисхождение к поэтическому творчеству:

Ведь сегодня в России
Чуть не каждый – поэт.

«Творю неистовый агитпроп // И думаю – так и надо!» - вот категоричная самооценка Бориса Гунько.
Однако следует отметить, что поэт-гражданин, вдохновенно ослеплённый только борьбой, часто, скажем так, «зарывается» в своих высказываниях о поэзии как о творчестве словесном, в целом отрицая первостепенность поэзии и выдумывая некую другую «поэзию дел», которую Борис Гунько наделяет статусом единственно совершенной.
Понятно, Рылеев и др.

Поэзия добрых и яростных дел
Выше поэзии слова.
Вот почему я всегда так хотел
В сраженьях быть снова и снова.

Вот почему так стремится душа
К лавине людской кипучей:
Нет спора,
поэзия – хороша,
Но только
Победа – лучше!

Всё понятно, но лучше бы Борис Гунько о поэзии не высказывался.
Не высказывался в минус Ей. И, естественно, себе.
Во-первых, до него уже писали о Поэзии талантливей и сильнее. И общо и узко направленно.
Во-вторых, как бы ни умаляли искусство слова, поэзия останется высшей целью для поэта во все времена, а вот поэт, ставящий её на второй план, будет всегда в проигрыше, подобно игроку на скачках, поставившему «не на ту» лошадь. Отсюда и нелепости, вроде:

Я Моцарта чту, но стократно – Сальери,
За волю, что высшему дару подстать.

За волю к убийству… гения?
Гения – даже в самом себе?
Понятно, какую мысль хотел донести до нас поэт: ремесленная работа нередко плодотворнее сиюминутного гения. Но дан промах. В истории литературы миф об отравлении Моцарта жив до сих пор как миф именно об отравлении. Вспомним справедливое мнение Пушкина: человек, освиставший Моцарта, мог быть его убийцей. В данном случае надо было Борису Гунько воспользоваться другими понятиями, иными категориями для осмысления и утверждения своей позиции.
Так или иначе, у Бориса Гунько «одна, но пламенная страсть». Он по натуре публицист, политик и социолог, он «ударен» несчастьями, произошедшими с нашим отечеством в эти годы, и не скрывает этого, а выносит на знамя своей поэзии. Не скрывает он и того, что словесное творчество интересует его не как таковое, а именно в указанном плане. Что ж. каждому своё. Традиция русской поэзии знает и такой подход к искусству. Во всяком случае, он в стихах заявлен и сознателен, это не просчёт исполнения, а внутренняя установка. Соответственно, мелькают стихотворные строки как полноценные, так и не очень полноценные с точки зрения качества самого стиха. Но задачи поэта, повторяю, отнюдь не стилевые. Поэт борется за социально-народные ценности, и с этой задачей справляется.
Поэзия Бориса Гунько имеет два лейтмотива, две силы притяжения: Сталин (власть силы) и Коммунизм (путь к нему). Они звучат как прямолинейно, так и порой незатейливо, ненавязчиво, но остроумно и «к месту».

… если кто-то вдруг некстати
Захочет поиграть с огнём,
То мы без долгих демократий
Его по-сталински согнём.

И:

Всё может быть… Но может и не быть!
И никогда уже не вспыхнет факел жизни,
Коль столько раз мы не смогли доплыть
До благодатной тверди Коммунизма.

Жанрово поэзия Бориса Гунько разнообразна: от афористических четверостиший, басен до крупной формы – поэм. В последних поэт затрагивает онтологические и общефилософские вопросы Бытия, вопросы Жизни и Смерти с их б о р ь б о й и о т с т у п н и ч е с т в о м, Правдой и Ложью. Показательна в этом плане поэма «Встаёт Россия молодая». Это поэма-повесть, поэма-призыв или, лучше сказать, призыв-поэма, пророчество-поэма. На судьбе одного героя мастерски показан весь коренной, советский сдвиг российской действительности в целом. Да, в целом – российской, русской. Все «за» и «против».
Борис Гунько хороший стилист, мастер виртуозной рифмовки. Например: «блокады дни-хакамадами», «человек-за горло век», «мол, от-молот», «считая-«кита», и» и др.
«Баллада о Великой Идее» – это программное стихотворение поэта Бориса Гунько.
Как и положено жанру баллады, стихотворение философски осмысленно, исторически выверено, композиционно и масштабно решено, искренно и могуче, имеет наивысшую эстетическую ценность для передовой части человечества:

Когда коснеющий в пороке старый мир
Уже готов был к самоистребленью,
Ему высокий Разум воскресил
Из тьмы веков Великую Идею.
<…>
Ещё Христос средь дикости людской
Её огнём сердца так жарко трогал,
Что назван был восторженной толпой
Спасителем, Мессией, Сыном Бога.

Он говорил, что нужно жить любя,
Что не дано спасения иного,
Что путь единственный к спасению себя
Лежит через спасение другого.

И шли века…
<…>
И грянул век, когда не Бог, не Царь
И не Герой, а Труд животворящий
В самом себе открыл дорогу в рай.
И не в загробной жизни – в настоящей!

И встал с колен великий мой народ,
И сразу стал неповторимо молод.
И властно устремили мир вперёд
Скрещённые над миром Серп и Молот.

Тот Новый Крест был прежнего Креста
Преемником естественным и правым.
И старый мир затеял неспроста
Над ним свою коварную расправу.
<…>
И он пустил свой трупный сладкий яд
Рекою лжи в сознание народа.
И был народ, рекою той объят,
Вдруг превращён в ничтожного урода.
<…>
И снова всё сначала и сполна –
Кровь, нищета, путь из баранов в люди,
И, может быть, последняя война,
После которой ничего не будет.

И только через много тысяч лет,
Когда туман иссякнет ядовитый,
Возникнет жизнь и сумрачный рассвет
Вновь позовёт к страданиям и битвам.


Стихи, как хорошо оформленная настоящая мысль, или мысль, оформленная в хорошие стихи – вот то, что дал нам гражданин и поэт Борис Гунько. И это вечно. И это с нами навсегда.

-------------

Москва, 2006