У меня есть две дочери: Жизнь и Смерть. Разумеется, близнецы. Не хотели на них даже посмотреть их непомнящие отцы.
Если Жизни - пять лет, Смерть орёт - пятьдесят и пьянеет от водопроводной воды. У нее на шее кошмары висят, напечатанные в 3D. Смерть уходит из дома день ото дня. Я звоню знакомому в морг. Он всегда говорит: "Она у меня" и смеётся: "Устроим торг"? Жизнь всегда старается быть при мне. Особенно, если я больна. Если каждый нуждался порой в ремне, то ли я гуманна, то ли она. Жизнь всегда мне несет с полей васильки, чтобы я сушила их меж страниц. Смерть плетет ловцы снов, а ещё силки и несет мне пойманных птиц. Я боюсь, как страшно изогнут клюв и какие спрятаны в нём слова. А она мне: "ну я так тебя люблю. Не людей же мне убивать". И, когда им игры разрешены, платьями меняются Жизнь и Смерть. Различаю их оттенками тишины - Смерть совсем не умеет петь. И если она готовит еду, у неё всегда подгорит. я потом отскребаю сковороду: масло въелось как рунескрипт. Что за спальня? В ней колыбель и гроб - угадайте, чьё место - где. Я хочу, все было нормально чтоб. Я устала уже хотеть.
У меня есть две дочери: Жизнь и Смерть. Смерть отправится в детский дом. А на малую родину, на Тот Свет, я ее заберу потом.
Моей дочери столько же, сколько мне. Иногда я ей становлюсь как дочь. Её светлые волосы стали темнеть. Врач сказал, что этот диагноз - ночь, эта ночь становится все длинней. Я ищу лампы, звёзды, сбиваюсь с ног, покупаю пачки бенгальских огней, новогодних гирлянд венок, я хочу всегда говорить о ней.
Смерть звонит. Я сбрасываю звонок.
|