УПРАВЛЕНИЕ КУЛЬТА ДОРОЖКИНОЙ ОПРАВДЫВАЕТСЯ

Уважаемые читатели! Если кто заинтересовался моей неравной борьбой с коррупционной системой чиновничества Тамбовской области, то может прочитать о предыдущих этапах моего сопротивления дискриминации по адресам:

http://www.chitalnya.ru/work/186467/ «ПОДСУЕТИСЬ» или КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ ДОРОЖКИНОЙ – ПОЗОР ТАМБОВА!
http://www.chitalnya.ru/work/190655/ СУДЬЯ МОРОЗ ЗА КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ ДОРОЖКИНОЙ
http://www.chitalnya.ru/work/193872/ РЕШЕНИЕ СУДЬИ МОРОЗ, КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА
http://www.chitalnya.ru/work/193423/ УВИДЕТЬ МИР ПО-ДОРОЖКИНСКИ… НЕ ПОЗОР ли?
http://h.ua/story/280374/ ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО «ТРОПИКАНКАМ» ДОРОЖКИНОЙ
Требую ответную эпиграмму…
http://h.ua/story/284852/ ТАМБОВСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ КУЛЬТА ДОРОЖКИНОЙ К ОТВЕТУ!!!

Данное сообщение составлено в виде ответа через суд на доводы руководителя Управления культа личности Дорожкиной (приведены курсивом):

В Ленинский районный суд города Тамбова
г. Тамбов, К. Маркса, 142
от Лаврентьева Николая Петровича
Возражения на «Отзыв на исковое заявление Н.П.Лаврентьева от 13.07.2010 г.» от 02 августа 3010 года ответчика Ивлиевой В.И., г. Тамбов, ул. М.Горького, д. 93, кв. 19 и ходатайства.

Ивлиева пишет:
«1. В соответствии с приказом управления культуры и архивного дела области (далее - Управление) от 07.05.2007 № 62, я назначена председателем Научного совета Управления. В соответствии с Положением об издательской деятельности Управления, утвержденным приказом Управления от 29.11.2007 № 151, Научному совету Управления, в том числе представлено право, проводить анализ целесообразности издания Управлением созданного Произведения и давать соответствующие рекомендации начальнику Управления».
Прошу суд обратить внимание на слово «анализ»!
«17.12.2009 и 29.12.2009 в Научный совет Управления, поступило заявление Н.П. Лаврентьева, с просьбой выбрать стихи из его поэтического сборника «Взгляд из волнующих лет» и оказать материальную помощь в их издании в новой книге под рубрикой «Избранное». Н.П.Лаврентьев также просил произвести сравнение его стихов, с творчеством В.Т. Дорожкиной и Г.Гуровой. Ни Положением о Научном совете Управления, ни Положением об издательской деятельности Управления, на членов Научного совета не возложена обязанность проводить сравнительный анализ произведений различных авторов. Так как всё в Мире познаётся в сравнении, для того, чтобы уровень качества моих стихов не сравнивали с уровнем Пушкина, я при рассмотрении просил сравнить мои стихи со стихами вознесённой до «Почётного гражданина города Тамбова» и «заслуженного работникам культуры» Дорожкиной, и сообщить, чем они хуже её стихов. Моё требование более чем логично, и поэтому, оправданно. Другого способа выбора не существует. В своём заявлении из заседания по рассмотрению данного вопроса я просил вывести В.Т. Дорожкину и её подругу В.И. Ивлиеву из-за их заведомой предвзятости, исходящей из того, что я посмел сравнить свои стихи со стихами самой Дорожкиной. Однако мои требования были проигнорированы, так как нарушали планы этих подруг на возвышение Дорожкиной и, следовательно, препятствовали дискриминации меня и других.
Ивлиева продолжила:
«Целью издательской деятельности Управления, в том числе является поддержка авторов высококачественных литературных произведений. В соответствии со своими полномочиями, Научный совет Управления, 14.04.2010 рассмотрел заявление Н.П.Лаврентьева, о публикации его произведений, за счет средств областного бюджета. Изучив представленные Н. П. Лаврентьевым материалы, а так же с учетом отзыва-рекомендации представленного председателем правления Тамбовской писательской организации, секретаря правления Союза писателей России Н.Н.Наседкина, Научный совет Управления, воздержался от рекомендации к изданию произведений Н.П.Лаврентьева».
Как могут члены «Научного» совета определить высококачественное литературное произведение, если не разбираются в поэзии вообще. По общему признанию на суде у Мороз, они были назначены приказом, а приказы должны выполнять, что ещё раз подтвердила Н.Д. Громова 10 августа, подчеркнув, что она не обязана знать азбуку стихосложения. Такого же мнения и другие члены «Научного» совета. Дилетанты, не имеющие даже любительского уровня Дорожкиной были введены в совет с целью бесконтрольного расходования бюджетных денег на Дорожкину, в основном. Лживое слово «Изучив» противоречит материалам дела № 1679/10 г. и судебного заседания 15 июня 2010 года, ибо почти все члены так называемого «Научного» совета первый раз увидели мою книгу лишь на своём заседании 23 апреля 2010 г. по их свидетельству, все члены говорили, что пролистали, или просмотрели мою книгу. Так что слово «Изучив» вставлено Ивлиевой с целью введения суд в заблуждение. Это любимое выражение даже кассационной и надзорной судебных инстанций, а также прокуратуры и других начальников, когда им не хочется читать материалы дела, а отписаться надо.
Далее Ивлиева притворяется, что не понимает сути дела: «В исковом заявлении Н.П.Лаврентьев утверждает, что протокол заседания научного совета Управления от 14.04.2010 № 1 и отзыв-рекомендация Н.Н.Наседкина от 21.12.2009 содержит клеветнические сведения. При этом Н.П.Лаврентьев, в своем исковом заявлении не поясняет какие именно сведения, содержащиеся в указанных выше документах, он считает клеветническими и по какой причине. Текст искового заявления также не содержит информации о том, какие сведения «порочащие честь, достоинство и репутацию» Н.П.Лаврентьева я, как Ответчик, должна опровергнуть».
Клеветнические сведения, даже утверждения выражены словами: «Научный совет констатирует, что они не выходят за рамки любительского уровня, и воздерживается от рекомендации их к изданию». Любитель в данном случае выражен как человек, кто занимается написанием стихов, имея поверхностные, неглубокие знания в данной области; дилетант или неуч. Именно эти понятия не были доказаны ответчиками.
Факты этого их утверждения, а именно: «любительского уровня» не были отражены в протоколе «Научного» совета, то есть, не приведены примеры, значит это просто надуманность, выраженная в форме клеветы. Я принимаю это за клевету и оскорбление, потому что желаемое ими просто было принято за истину. По сравнению с тем, кого публикуют за бюджетные деньги, я профессионал, что было доказано мной. Поэтому мне пришлось самому провести анализ своих стихов и стихов Дорожкиной примерно на одну тему. Сравнение не в пользу стихов Дорожкиной. Никто мои доводы не опроверг ни в суде 15 июня, ни в суде 10 августа 2010 г.
Качество моих стихов было голословно намеренно снижено. О намерении членов совета сделать это говорит и тот факт, что в дополнительном заявлении от 29 декабря 2010 года я просил принять у меня дискету с новыми и переработанными стихами из книги. Здесь же я и доказывал значение стимулов, предлагая членам совета выполнить их обязанности. Но мне отказали и в том и другом, так как у «Научного» совета было уже готово отрицательное решение. Оно основано на надуманном«ОТЗЫВЕ-РЕКОМЕНДАЦИИ Н. Н. Наседкина: «Самодеятельный поэт Николай ЛАВРЕНТЬЕВ посещает занятия литературного объединения «Радуга» при областной писательской организации, учится азам поэтического мастерства. Некоторые его творения были включены в коллективные сборники «Радуга над Цной», выпускаемые «радужанами» за свой счёт. Сам Лаврентьев недавно издал отдельный авторский сборник тоже на свои средства. К сожалению, на сегодняшний день стихотворное творчество Н. Лаврентьева не выходит за рамки самодеятельности, любительского уровня, поэтому об издании ещё одной его книги теперь уже за счёт областного бюджета говорить преждевременно. 21.12. 2009 г. Н. Н. НАСЕДКИН»
Эти слова можно понять только так, что я неуч. Мало того, Наседкин издевается над моими стихами, и, значит, надо мной, что доказано словами: «его творения». Он же догадывался, что я тонко чувствую значение каждого слова. В моей книге на стр. 2 и стр. 169 сказано, что я начал писать стихи в 1972 году. Тогда же я и изучил необходимые азы поэтического мастерства, о чём говорит безошибочность ранних стихов. Что отзыв Наседкина написан при отсутствии его знакомства с моей книгой, говорит и тот факт, что когда 29 декабря 2010 года я приносил третье (дополнительное) заявление, то моя книга находилась у Громовой, она, по её словам, она только собиралась её отправить кому-нибудь из членов Союза писателей. Я просил не направлять книгу Наседкину, так как накануне он грубо отказал мне даже в его знакомстве с этой книгой. Уверен, что свой отзыв Наседкин составил по телефонному звонку Ивлиевой за 8 дней ранее подачи дополнительного заявления и после четырёх дней подачи первого заявления.
Свою несостоятельность в поэзии Наседкин показал на судебном заседании 10 августа 2010 года, когда в ответ на его самого себя похвальные слова с перечислением его званий, данных о получении им высшего филологического образования, собственных мнений, что он великий прозаик и «критик» я спросил его: «Чем отличается дактиль от амфибрахия?» председатель Тамбовского отделения Союза писателей Н.Н. Нседкин замкнулся и не проронил более ни слова, что не удивительно, он же не знает азбуку стихосложения. Поэтому не было никаких критических слов и в его отзыве на мои стихи, на который ссылались все члены научного совета, называя прозаика Наседкина «экспертом» поэзии. Кстати, мы все прозаики ещё со школы, поэтому сможем покритиковать прозаическое произведение, но поэтическое – нет! Как он может критиковать стихи, если он не написал ни одного стихотворения и ничего не понимает в поэзии? В его активе нет ни одного разбора стихотворения даже Дорожкиной. Если Наседкин такой же критик в прозе, как и в поэзии, то тогда он может быть лишь просто подхалимом или клеветником, в зависимости от позиции держателей бюджетных денег. Наседкин не пояснил свой «Отзыв». Любое утверждение должно быть объяснено. Только лишь прокуроры совместно с судьями по негласному закону имеют право принимать всё желаемое за аксиомы от безнаказанности и от «независимости», что одно и то же, остальные должны считаться с правдой, с фактами и доказывать теоремы своих мнений, если они порядочные люди…
Так как ни одно моё стихотворение не было проанализировано, несмотря на просьбы, то считаю это намеренным преступным актом членов «Научного» совета, причина которого в том, что при анализе обязательно возникнет необходимость сравнить хотя бы приблизительно однотемные стихи мои, и тех, кого уже опубликовали. Так как сравнение не в пользу членов «Тропинки», даже не в пользу Дорожкиной, (и в дальнейшем никто не опроверг мои доказательства о низком качестве стихов Дорожкиной по сравнению с моими стихами), то решили мои стихи не анализировать. Факт отсутствия анализа отражён в протоколе членов «Научного» совета от 23.04.2010 г. В обоих отказах приведены голословные надуманные порочащие меня сведения, не основанные ни на чём, если не брать во внимание собственные тайные меркантильные интересы членов «Научного» совета и Н. Н. Наседкина.
Если бы в Положении об издательской деятельности Управления, утвержденным приказом Управления от 29.11.2007 № 151, составленному самой Ивлиевой, Научному совету Управления была бы вменена обязанность, а не представлено право проводить анализ, то могло быть иначе, в совете были бы другие люди и Ивлиева не смогла бы мошенничать.
Ивлиева продолжает: «…В этой связи обращаю внимание суда на следующие обстоятельства. …Н.П.Лаврентьев в своем исковом заявлении не указывает на факты распространения каких либо сведений о нем со стороны членов Научного совета Управления».
Представление фальшивого протокола руководству Управления, это не что иное, как распространение заведомо ложных клеветнических сведений с отягчающими вину членов «Научного» совета последствиями. Мне же отказали в маленькой просьбе опубликовать мои стихи к моему юбилею на основании данной клеветы, содержащей внутри себя оскорбления. Руководство же ничего не понимает в поэзии. «И не должно понимать, задача его – руководить», как мне сказали в администрации Тамбовской области. Так почему же руководителю Ивлиевой, как председателю «Научного» совета дали два голоса? Это похоже на запланированную коррупцию м на государственном уровне.
Далее Ивлиева констатирует: 15.06.2010 решением судьи Ленинского районного суда Л.Э.Мороз было установлено что: требование Н. П. Лаврентьева о проведении сравнительного анализа его произведений с произведениями В. Т. Дорожкиной, ничем не обосновано и является его субъективным мнением; на орган исполнительной власти субъекта РФ не возложена безусловная обязанность по публикации авторов за счет бюджетных средств. Кассационной инстанцией указанное решение оставлено без изменения».
На всём протяжении почти всего времени судебного заседания 15.06.2010 г. при судье Мороз, сразу после моих вопросов к свидетелям – членам «Научного» совета с целью проверки их литературных знаний, которые находятся на нуле, судья Мороз, спасая уважаемых специалистов архивов и библиотек, отводила мои вопросы, если они выходили за рамки проверки выполнения закона с обращениями граждан.
Мои неоднократные попытки доводов об обязательности сравнения стихов судьёй Мороз неизменно прерывались словами: «Не по существу дела».
Также снимались мои вопросы: «Почему стихи тоже не членов союза писателей из Дорожкинской «Тропинки», не говоря уже о Дорожкиной, публикуются, а мои нет? Почему Дорожкиной всё, а мне ничего? и другие, указанные в замечаниях по протоколу. Судья Мороз разрешала вопросы и рассуждения только на тему о том, вовремя ли мне ответило управление… Даже вопросы и доводы, что ответы были не по существу, оказались под запретом. Она же на суде и посоветовала подать на свидетелей, то есть членов «Научного» совета в другой суд, чтобы задавать такие вопросы. Ивлиева присутствовала на данном суде, и поэтому её ссылка на решение Мороз, в которое последняя вписала даже доводы ответчика из его письменных возражений, не озвученных на суде, не дав возможности опровергнуть их, говорит лишь о бессовестности председателя «Научного» совета. Тяжким бременем легло это решение и на остаток совести судьи Мороз Л.Э. Должно быть, злоупотребления судебной властью во имя корпоративной солидарности порождают более тяжкие преступления против правосудия. На такое решение судьи Мороз, не основанное на фактах, доказательствах и логике, что видно по противоречиям даже с неполным протоколом, не должен опираться этот, надеюсь, справедливый суд.
Следующие две строфы из поэмы «СУД…» посвящаются как раз судам Амельчевой, Колмакова, Мороз.

Суд в государстве палка-выручалка,
любым чиновникам – громоотвод,
свой произвол судебным плесть не жалко,
лишь бы судил людей наоборот.

Благодаря суда повадкам лисьим
отвержена от истин правда-мать…
Пока судья в России «независим»,
коррупции расти и процветать!

Причина преступлений ответчиков в том, что, отказавшись от сравнительного анализа, и не имея другого способа выбирать, чьи произведения печатать, а чьи нет, «Научный» совет и руководители Управления выбирают не высококачественные литературные произведения, а по протекции заинтересованных лиц, то есть по «блату», по современному выражению: из-за выгоды коррупции. Поддержав Управление культа Дорожкиной в этом вопросе, судья Мороз узаконила это преступление не только против статьи 19 Конституции РФ, но и против правосудия. Кассационная инстанция гражданской коллегия областного суда в составе дискредитировавших себя Коропенко Л.Е., Уварова В.В., Белоусовой В.Б. 26.07.2010 года умножили данное преступление, проигнорировав доводы о дискриминации, как со стороны Управления, так и со стороны судьи Мороз, притворившись, что не поняли сути дела. Управление не проконтролировало свой «Научный» совет, чтобы он прислал выписку из протокола вовремя. Само же оно не ответил по существу вообще. Но судьям всё равно, они, скорее всего, не ознакомились с делом и приняли Постановление из-за корпоративной солидарности вслепую. Кому охота в жару читать «дело» по пародийному судебному заседанию 15 июня 2010 года, где в роли судьи была судья Мороз Л.Э., в точности повторившая «подвиг» перед криминалом в борьбе против правосудия судьи Амельчевой И.Н., но уже к Тамбовскому городскому Комитету культуры 18.01.2010 года!

http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=301927 Сатирическая поэма "СУД - МАФИИ ЦЕНТРАЛЬНОЕ ЗВЕНО"

Далее Ивлиева «умничает»:
«В постановлении Пленума Верховного Суда указывается, что порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о совершении нечестного поступка, о неправильном, неэтичном поведении в личной общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина».
Всё это есть как в «отписке» «Научного» совета, так и в Наседкинском последнем его творении, как и в поведении их авторов. Объявив меня «неучем» без всяких доказательств, не принимая во внимание, что все известные поэты тоже не имели литературного образования, члены совета во главе с Ивлиевой, не признали мой иск, чем утвердили, что я поступаю по отношению к ним нечестно, что, якобы¸ в личной общественной или политической жизни моё поведение неправильное, неэтичное. Непризнание иска бросает тень не на членов совета, а на мою добросовестность при осуществлении всякой деятельности, умаляют мои честь и достоинство и деловую репутацию вдобавок к основной клевете и оскорблениям, что я, якобы, пишу стихи хуже тех, кому они потворствуют. Кроме того, на суде 10 августа Патрина, пытаясь доказать правоту «Научного» совета сказала, что у меня много шаблонов, но не смогла найти ни одного. Я же до её слов, указал, что названия книг Дорожкиной «Благая весть» и «Дорога жизни» позаимствованы от святых для русского народа понятий и вводят в заблуждение его. Какие чистые слова Дорожкина превратила в штампы! Я нигде не видел более бессовестного превращения святых слов в штампы. Также Патрина не смогла назвать ни одного моего бездушного стихотворения, когда я прочитал свою первую эпиграмму на Дорожкину («в её стихах души нет»). Это является дополнительным доказательством клеветы на меня. Я, когда называю членов «Научного» совета неучами в поэзии, то доказываю это, и мои определения, как и эпитеты, уже не являются ни клеветой, ни оскорблением. То обстоятельство, что, по признанию Н.Д. Громовой, она, не будучи специалистом в области стихосложения выполняла приказ, и, уверен, другие члены совета также воплощали в жизнь приказ, не умаляет значения их преступных поступков, так как они совершеннолетние и должны отдавать отчёт в своих действиях. Справок о невменяемости никто из них не предоставил.
Ивлиева вместо подачи подобной справки дополняет: «Учитывая что, надлежащими ответчиками по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации являются авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, распространившие эти сведения, в сложившейся ситуации нельзя утверждать, что я являюсь надлежащим ответчиком».
Ивлиева, как председатель совета и руководитель по основной работе всех членов «Научного» совета является дважды надлежащим ответчиком и должна нести двойную ответственность. Она же имеет два голоса. Всем понятно, что против своего начальника ради непризнанного даже процессуальными кодексами понятия «Справедливость» никто не пойдёт, если хочет работать.
И, наконец, главный козырь Ивлиевой: «2. Мое мнение в отношение стихов Н.П.Лаврентьева является оценочной категорией. Согласно части 3 статьи 29 Конституции Российской Федерации никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Конституция Российской Федерации обеспечивает равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными правами и свободами, в том числе свободой мысли и слова, с другой. В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.
Таким образом, моя оценка стихов Н.П.Лаврентьева, не может быть предметом судебного разбирательства в порядке предусмотренном статьей 152 ГК РФ».
Данное мнение придумано ответчиком в целях ухода от ответственности. Если бы не было жёстких правил стихосложения, то и не было методов разбора стихов. Это уже было доказано в подробном заявлении, что рассматривала судья Мороз, но проигнорировала его. В нём на примере нескольких творений Знобищевой и В.Т. Дорожкиной, да и на примере своих стихов я доказал, что все произведения поддаются грамматическому, лексическому, фонетическому, синтаксическому, логическому и другим видам разбора, которые изучали в Советской школе. Стихи надо писать, соблюдая количество слогов в каждой строчке, стопы должны быть одного размера, чередование ударных гласных должно быть строго определённым и так далее. То есть, в поэзии существуют логические и технические рамки, разрушение которых является грубой ошибкой. По сравнению с прозой в стихах при определённом количестве слов должно быть информации в десятки раз больше. Примеры ошибок Дорожкиной я приводил на судебном заседании 10 августа.
Высшим классом в поэзии считается указание на подобные ошибки, исходящие от личности автора, в стихотворных эпиграммах.
В № 29 газеты «Тамбовский курьер» от 20 июля 2010 года опубликована статья «Новый губернатор строит смелые планы». В качестве подтверждения в неё втиснуты несовершенные из-за привычки не писать на гражданские темы такие строки Дорожкиной:

«Тамбовский край, ты часть моей России,
И согласитесь вы со мной, друзья,
Что в нашем лидере такая сила,
Что не заметить силу ту нельзя.

На новый срок Вы избраны не зря,
Тамбовский край доверила Вам Родина,
Сегодня будет лучше, чем вчера,
А завтра будет лучше, чем сегодня».

Полное отсутствие оригинальности (можно и о Пензенском губернаторе то же сказать), и не только, заставило написать меня вторую, но, к сожалению, безответную эпиграмму:

Тамбовский край Дорожкина имеет право
назвать своим кормильцем и себе слугой,
но для России панибратство то – отрава:
стране дороже правдолюбец, пусть изгой.

Здесь с ложью неучей «Научного» совета
из Управления культуры хлещет вред,
и служат лишь Дорожкиной чины бюджета, –
отвержен каждый, если лучше он поэт.

Друзья коррупции возносят даму ила
для отмывания бюджетного рубля.
На дне общественном спит лидерская сила,
лепечет лишь Дорожкина: «Не зря-ля-ля!»

Попутно президента с Родиною спутав,
и Родину созвучьем лихо оскорбив
во имя лживых словоблудства атрибутов,
она всем лицемерит правде супротив.

Она уверена, что завтра лучше будет:
Дорожкинской плотину назовут из книг
её, аналогичную крутой запруде, –
от луж банальных родники погибнут вмиг,

а Управление культуры станут кратко
Тамбовским министерством культа называть!
И вскоре «тропиканкам» станет жить так сладко,
что реки повернут свои теченья вспять.

Эту, как и первую эпиграмму, она читала. Отсутствие ответной эпиграммы говорит об отсутствии даже средних способностей у Дорожкиной.
Кроме того, у каждого произведения есть тема и идея. Такое понятие называется «Деревом произведения». Так, например, идея моего первоначального искового заявления в суд, как и данного возражения – клевета, оскорбления на меня, дискриминация (ствол дерева), а тема – факты и доказательства клеветы, дискриминации и так далее (крона дерева). У стихов Дорожкиной темы есть, но нет идей.
Чтобы разбираться в стихах, Ивлиевой, всем членам «Научного» совета и Наседкину надо пройти курсы повышения квалификации по русскому языку и литературе, хотя бы с пятого класса по восьмой. Незнание грамматики не делают им чести.
Оценивание стихов не является оценочной категорией. Всё можно проверить и сравнить не по наитию, не по настроению, даже не по «совести», (последней часто вообще нет у иных представителей власти), а рассматривать с применением холодного просчёта положительных и отрицательных качеств любого литературного произведения. Суд не должен потворствовать неграмотным людям лишь по той причине, что они руководители, тем более, что многие стали ими по ошибке судьбы. В Тамбове многие не на своём месте. Так, например, спросил я у руководителей администрации Тамбова: «Почему Вы уничтожили молодые ели в сквере Носова, вместо того, чтоб оставить их разделительной полосой дороги, как я предлагал?» мне ответили, что в елях были дупла. А в хвойных породах из-за наличия смолы дупел не бывает, чего не скажешь о сознании губителей природы, нравственности и культуры.
Но всё-таки, я полагаю, что совершают они преступления не от незнания, а из личных корыстных интересов, притворяясь «незнайками», для которых есть послабления. Законы писали тоже руководители, поэтому они оставили себе аналогичным способы ухода от ответственности.
Для Ивлиевой и ей подобных проповедование оценочных категорий очень удобно для раздачи кому попало бюджетных денег. Людей, которые свои абсурдные мнения ставят выше науки, логики и просто школьных истин вообще нельзя подпускать к бюджетным деньгам. В противном случае Россия всегда будет находиться в состоянии глубокого экономического кризиса.
Ивлиева завершает: «3. Истец, ставя вопрос о компенсации морального вреда, не подтверждает факт причинения ему нравственных или физических страданий, четко не обосновывает при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, не указывает какие нравственные или физические страдания им перенесены. Таким образом, причинение ему нравственных или физических страданий материалами делами не подтверждаются».
В конце своего искового заявления я писал: «Прошу запросить судебный протокол гражданского дела Ленсуда № 1679/10 г., мои замечания по нему и другие необходимые материалы». В этих материалах приведены многочисленные факты нанесения мне нравственных страданий. На десяти страницах моего заявления обосновывается, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены.
Не надо забывать об истине, известной ещё со школы, о ранимой душе поэта. На мой юбилейный год члены «Научного» совета и Наседкин проявили ко мне такое наплевательское отношение, что в истинно демократической стране обидчики заплатили бы не менее миллиона Евро. Отказ от дискеты с новыми и обновлёнными стихами, задержка ответа на полгода из-за празднования юбилея автора сравнительно низкокачественных стихов, опубликование книг Дорожкиной и членов «Тропинки», когда я просил издать маленькую книжку в 40 стихотворений к своему шестидесятилетию 8 февраля 2010 года и так далее. На вопрос: «Почему?» – лишь ответы членов совета по телефону: «Кто ты, а кто Дорожкина!» даже и сейчас наносят мне глубокие нравственные страдания. К эмоциональной травме, нанесёнными мне Наседкиным и членами «Научного» совета постоянно добавляется моральный вред игнорированием моих доводов, отказами вступать в полемику ради правды по пословице: «в споре рождается истина». Отказы от прямых ответов наблюдаются даже в суде. Вместо логичных опровержений моих доводов или признания их я слышу голословные отрицания и вижу циничное поведение оппонентов, подогретых предыдущими абсурдными судебными актами в отношении меня в защиту нарушений законов Управлением культуры.
Ивлиева ставит точку: «4. При рассмотрении требования Н.П.Лаврентьева о вынесении частного определения, в котором необходимо обязать управление культуры и архивного дела области издать его произведения я не могу являться надлежащим ответчиком, поскольку деятельность Управления на правах единоначалия осуществляет начальник Управления».
Согласие Ивлиевой на частное определение о наведении порядка в Управлении суду не требуется, хотя, по существу, она сама и руководит Управлением культа Дорожкиной. Ивлиева готовит неправедные распоряжения на бумаге, а Кузнецов лишь подписывает.
На основании вышеизложенного ПРОШУ
удовлетворить все исковые требования, изложенные в заявлении от 13.07.2010 г. и отменить «Отзыв…» Наседкина от 21.12.2009 года и вынесение отрицательного решения «Научного» совета от 23.04.2010 г., как заведомо не основанные на фактах. Прошу учесть почти полугодовую задержку реагирования на мои обращения в «Научный» совет от 17, 25, 29 декабря 2009 года.
16.08. 2010 г.
НИКОЛАЙ ЛАВРЕНТЬЕВ Тамбовский